Весёлый гном

Дмитрий Чарков

ВЕСЁЛЫЙ ГНОМ

… И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло…

(Из финала русских народных сказок)

           

Я почувствовал пронизывающий холод. Попробовал натянуть повыше, к подбородку, куцее бюджетное одеяльце, но тогда ноги, даже прижатые пятками к собственной драгоценной заднице, оказывались обделенными государственной заботой. Открывать глаза не хотелось – в голове так колотило, что, казалось, если разлепить ресницы, то невидимый молоток в одночасье размозжит глазные яблоки, и чем тогда Афеноген станет читать недавно подписанный акционерами Регламент премирования директора «Зелёного света»? Я попробовал повернуться на другой бок, и подо мной скрипнули металлические пружины, а к головной молотильне добавился ещё и скрежещущий голос, требовавший адвоката. Зачем мне адвокат, Господи, и почему

так холодно?

            Во рту было ужасно мерзко, липко и сухо. Я решил всё-таки приподняться и пошарить вокруг руками – нет ли ещё чего-нибудь потеплее рядом. Странно, но кровать была действительно самой что ни на есть железной, а, значит, не моей.

            - Хде я? Хто я? – скорее выдохнул, чем пробормотал я потрескавшимися губами и, наконец, открыл глаза.

           

       Тусклый свет от одинокой лампочки. Лампочка в мутном стеклянном абажуре. Абажур в клетке. Клетка на потолке. Потолок был когда-то белым. А стены зелёные и шевелятся. Очень зелёные стены – кто догадался покрасить стены зелёным?

            - Я требую адвоката! Вы не имеете… не имеете… права! Верните мой телефон – у меня есть закон… на один телеф… телеф…фонный звонок!

Бум! Бум! Бум! По прочному материалу. По стальной двери.

Вот ё-ё-ё! Это не я говорил и не я стучал – кто-то слева. Мои глаза плавно перекочевали в нужном направлении и упёрлись взглядом в темное пальто с головой и на ногах, которое стояло, пошатываясь, пуговицами к двери, опёршись на неё обеими рукавами. Из них высовывались руки. Периодически пальто отрывало один рукав и с оттяжкой колотило своей ладонью по стальной обшивке. Я передвинул свои глазные яблоки вправо и обнаружил ещё несколько весьма железных коек, с натянутыми горизонтально пружинками. «Пионерский лагерь, что ли?»,- пронеслось в голове.

- Эй, пальто, это мы где? – проскрежетал я.

Пальто неторопливо показало мне свои пуговицы – две из них отсутствовали – и визгливо ответило на мой вопрос удивительно удачно подобранной рифмой. Но я не поверил:

- Не может быть,- и снова упал на подушку, скрестив на груди руки.

Это же я, Афеноген! Сегодня… сегодня? Ну да, сегодня… или вчера… я был на Дне рождения босса. Его День рождения таинственным образом совпадал с днём рождения всей его корпорации, без расставленных акцентов по приоритетности, и фактически являлся транснациональным празднеством – приглашенных сотрудников набралось человек сто, наверно, от Камчатки до Калининграда и от Мурманска до Тель-Авива. И теперь я лежу где-то в глухом подвале Подмосковья, без окон, на пионерской койке, куда, помню, нас вывезли по Щелковскому шоссе. Нет, вывезли нас всё-таки не в подвал, а на одну из многочисленных закрытых площадок для корпоративных мероприятий, где-то за Балашихой. Тогда причем здесь этот карцер? И это пальто, в котором болтался, по-видимому, какой-то незнакомый рифмоплёт, требующий себе адвоката.

- Пдскжите, пжалста, а мне адвокат тоже нужен? – попробовал резюмировать я свои первые ощущения.

Поэт в пальто без двух верхних пуговиц обернулся, и я почувствовал лёгкий дискомфорт от его пристального взгляда. Впрочем, дискомфорт я ещё раньше уже начал ощущать от всей этой ситуации. Взгляд, однако, оказался не то чтобы пристальным – он просто требовал фокусировки на мне. Я ответил тем же, привстав немного на койке, и навёл резкость.

Где-то я его раньше видел, причем не так давно.

- Тебе? – уточнил он, мотнув головой. – Хочешь, я буду твоим адвокатом?

И он с удвоенной энергией, не дождавшись моего согласия, заколотил в стальную дверь:

- Эй, лю-ю-ди-и! Человеку к адвокату срочно надо! А то прям в штаны… от Армани, нафиг.

События последних часов начали медленно всплывать в моей памяти, только почему-то в обратной хронологии: вот мы с ним сидим на засаленной скамейке в каком-то пропахшем разностями человеческого бытия помещении и мило общаемся с капитаном; вот едем в полицейском «бобике» на самом почетном заднем сиденье, бочком; а вот идём по дороге, обнявшись и горланя «Кабриолет» Резника. А кабриолет тут как тут, но без Резника. «Подвезти?» - спрашивают, мы и согласились. Перед этим была бутылка шампанского прямо из горла на двоих, тоже по дороге – пенится и стреляет пузырьками в нос, зараза. До этого стрелял фейерверк. Ещё раньше были чинно накрытые столы.

А вот, собственно, как начиналось…

Встретились все на площадке перед офисным зданием на Волгоградском проспекте. Сергей Сергеевич всем прибывающим сам пожимал руки и сообщал, что автобусы заказаны к трём часам и просил не расходиться по округе. Если кто привёз подарки – дарить только по регламенту за ужином, для чего записаться у секретаря. Если кто не привёз – ну, ничего страшного, но отметиться нужно было у зама по безопасности. Исключение составляли коллеги с Дальнего Востока: их с подарками сразу провожали куда-то наверх под конвоем, после чего они возвращались уже с пустыми сумками. Но довольные.

Я скромно стоял с чемоданом недалеко от курилки и наблюдал за процедурой: Афеноген был в этой компании новеньким, и мне нужно было присмотреться к коллегам.

- Ты откуда, дружище? – спросил один из приглашенных, скептически поглядывая на мой костюм с иголочки. Сам он был одет, словно только вышел из поезда – джинсы и лёгкая куртка. Как, впрочем, и большинство собравшихся.

- Из-за Урала, - ответил я и неопределенно повёл рукой, как по метео-карте.

- А, понятно. Почти соседи! Я из Ставрополья, Ибрагим, - представился он, протягивая руку. – Давно с нами?

- Несколько месяцев.

- Тебе понравится! – заверил меня он и пошёл приветствовать другого своего соседа, с Сахалина.

Автобусы оказались комфортабельными. Но всё-таки не настолько, чтобы несколько часов в дороге пролетели незаметно – поясницу ломило, а глаза щипало. Только когда прокатились с ветерком по МКАДу, я с удивлением про себя подумал: «Вот она, эта магическая линия, где начинается и кончается великая страна, ну надо же! За ней теряются часовые пояса, и всё представляется ровно также, как и там, внутри». Но, даже проехав Щёлково, я почему-то не заметил никаких магнитных колебаний, заставляющих забыть про с десяток тысяч километров на восток, и продолжал ощущать разницу во времени – наверно, нужно достаточно долго прожить в Москве, чтобы регулярно звонить ночью на мой мобильник и каждый раз совершенно искренне удивляться, что мы там уже, оказывается, давно спим.

По прибытию на базу нас быстро распихали с чемоданами по номерам, дали пять минут на побриться-помыться-погладиться и затем быть во всеоружии внизу, в банкетном зале. Я поинтересовался у соседа, коллеги из Карелии, с которым мы делили этой ночью двухместный люкс:

- Что значит «быть во всеоружии», не в курсе?

Валентин с усмешкой ответил:

- Костюмированное шоу – ты информационную рассылку разве не получал?

- Нет, - удивился я, - а что это значит буквально?

- Буквально значит, что все должны напялить на себя какую-нибудь хрень, как на маскараде, и типа постараться, чтобы никто тебя не узнал.

Я невольно почесал затылок. Одеться привидением, что ли, как Карлсон? Самый подручный вариант. Но тогда придётся простынь испортить.

- А ты кем будешь?

- Не знаю ещё – внизу есть маскарадная комната, там дают костюмы в лизинг. Если ничего с собой не привёз – сходим вместе, подберём чего-нибудь.

Я с облегчением вздохнул: у простыни есть шанс остаться целой, а у меня – поспать, как человек в люксе. (Наивный!)

Через некоторое время мы спустились с ним в просторный холл, обставленный деревянной мебелью и кадушками с деревьями. В одном из прилегающих коридоров отыскали волшебную комнату с маскарадными костюмами, где приветливый Джейсон из «Пятницы, 13» указал своим широким палашом на остатки ассортимента – оказывается, несколько десятков наших коллег уже смели всё подчистую, и нам остался выбор только из пяти прикидов: ирокез Чингачгука в наборе с луком, томагавком и кожаным стрингом; Шрек, похожий на позеленевшего от постоянного переедания мёда Вини Пуха; Эльф с потешными чулочками и в шортиках на лямках поверх курточки от Папы Карло; Снегурочка без комментариев и Доктор Ватсон с котелком, тростью, в длинном пальто и маске – наверно, из эпизода, когда они с Холмсом выкрадывали документы у короля шантажа. Сам Шерлок уже раскуривал трубку где-то в районе мужского туалета, как нам пояснил местный Джейсон.

Выбор был, прямо скажем, не богат. По росту – первому признаку гениальности и лидерского потенциала – Афеногену подошёл бы Крошка Енот, но в нём уже, оказывается, уползла одна из сотрудниц отдела маркетинга центрального офиса. Мне остался только Эльф, весёлый гном. Я было попробовал уговорить человека из «Пятницы» одолжить мне свою вратарскую маску с прожженным свитером, но он скептически заметил, что я и без неё нормально выгляжу, даже переоблачаться не надо. Я счёл это за комплимент и больше не вступал в торги, забрав костюм Эльфа. Валентин же долго вертел стринги Чингачгука, но в итоге счел такое облачение не по сезону да и слегка откровенным решением для появления на Дне рождения босса, и всё-таки остановился на более консервативном Ватсоне.

К началу корпоративного мероприятия мы, понятное дело, опоздали. Но, как принято говорить в стране одного из акционеров «Зелёного света», последний – не значит худший: в огромном зале приёмов, украшенном мишурой и гирляндами, стояли, сидели, бродили и шуршали все кому не попади: Терминатор, Терминатор-2, Верка Сердючка, Джек Воробей, Анна Австрийская, Фредди незабвенный Крюгер, Алис Купер и даже Черепаха Тартилла. У меня поначалу глаза на лоб полезли от этого изобилия творческого потенциала сотрудников корпорации босса, но вдруг какой-то представитель от 38 Попугаев шутливо оттянул мою крохотную эльфовскую бороду да как щёлкнет резинкой по настоящему подбородку, что я от неожиданности подскочил на месте и прижал своим почти деревянным башмаком длинное перо из его разноцветного хвоста. Интуитивно я ожидал, что попугай взвизгнет от боли, но он только пробормотал что-то вроде «Ну, козёл, получишь ты у меня дефицитную группу» и важно прошествовал мимо. Было бы глупо, однако, кричать попугаю вдогонку «Сам козёл».

Не успел я и глазом моргнуть, как какой-то Гришка  шлёпнул меня сзади чуть пониже спины и кокетливо прошептал в ухо:

- Повеселимся, красотка?

Но, встретившись со мной взглядом, Распутин быстро растворился в гудящей толпе свиты, которая окружала двигавшегося по залу монарха в шапке от Мономаха – то ли Ивана Грозного, то ли разбойника Емельки Пугачева, я со своего места не мог толком разобрать, но догадывался, кто скрывался под тяжелой парчовой мантией.

Немного освоившись, я стал отличать приезжих коллег из регионов от сотрудников центрального аппарата – последние смелее резвились и свободнее тусовались, легко и непринужденно перекочёвывая от одной кучки к другой. Провинциалы же скромнее держались, посасывая коктейли: кто клювами, а кто и прямиком через штуцер – кому как позволяло собственное снаряжение – сдержанно наблюдая за столичной толкотнёй. Приблизившиеся откуда-то сзади две, судя по акценту, Золушки из центральной бухгалтерии критически оценивали происходящее, так что я мог уловить обрывки их светской беседы:

-… храаашо, храаашо, но я ж гваарю: они все прям-как-лтыыши – трмаазят по страшному, ну просто! Чво вот там встали, неужель ‘зя ближе пдааайти?

Неожиданно свет начал медленно гаснуть, а поставленный баритон из динамиков объявил:

- Господа и дамы, жулики и иже с ними, просим всех за столики!

По залу пронёсся легкий «хи-хи» в унисон с самодовольным «хо-хо», а я начал судорожно сканировать свободные места за накрытыми столами, расставленными по периметру вдоль прибранных украшениями стен. Моё внимание привлёк тип в жилетке и маске, машущий рукой за одним из столиков – это был Валентин, мой сосед по люксу, и я быстренько присоединился к его тесной компании, отдавив по дороге пару чьих-то хвостов. Впрочем, их хозяева и не заметили весёлого эльфа, громыхавшего своими башмаками поверх полосатых гетр по светлому ламинату.

Между тем под бурные овации слово предоставили виновнику торжества. Царь чинно поднялся из-за барского стола в центре свадебного «П» и начал тронную речь:

- Друзья, спасибо, что вы приехали! Сегодня у нас знаменательный день, и мы имеем уже устоявшуюся традицию собираться вот так неформально и ещё теснее сплачиваться, нарабатывать внутренние связи и строить взаимодействие. Не буду скрывать, что именно благодаря не только своему, но и вашему труду я стал состоятельным человеком, а наша компания – гарантом вашей собственной стабильности и процветания – как лично вашего, так и ваших близких…

- Вы в первый раз? – прошептала моя соседка Манька-Облигация, слегка наклонившись в мою сторону.

- Да, - утвердительно кивнул я в ответ.

- А я уже в третий, и каждый год он говорит одно и то же! – Она хихикнула.

- И одевается в одно и то же?

- В этом году впервые придумали маскарад, - пояснила также шепотом она, - в прошлые все в вечерних платьях и костюмах собирались.

- А кто придумал, эйч-аровцы?

Она усмехнулась:

- У нас придумывает только один человек. Тот маскарадный салон, думаете, кому принадлежит? Говорят, недавно только выкупил, поднимать надо.

-… самопожертвования и отказа от личных преференций. Поэтому за вас, дорогие друзья, успехов нам всем и процветания!

Все хлопнули по первой. Я благоразумно пригубил шампанского и обернулся к Маньке, но она уже щебетала с соседом справа – образ обязывал, а я вздохнул и приготовился слушать следующего оратора. К моему удивлению, из динамиков понеслось от конферансье:

-  А теперь, ломая привычные стандарты и шаблоны, слово для поздравления старейшему и мудрейшему предоставляется наисвежайшему нашему коллеге…

Вилка с кусочком говяжьей ноги застыла на полпути к моему рту – я, конечно, знал, что буду выступать, но вот так быстро и наскоком..! Неловко поднявшись из-за стола с вилкой и бокалом недопитого шампанского, я ощутил на себе направленные взоры сотен глаз, блики вспышек и объективы телекамер – бедные-бедные звёзды экранов, через что же им приходится проходить на пути к славе и признанию! Но я мгновенно заставил себя собраться и двинулся к верхней перекладине «П». Потом передумал, вернулся, положил возле своей тарелки прихваченную ненароком вилку с коровьей ляжкой, чем вызвал одобрительный смех в зале и, достав из кармана эльфовской рубашки скромный сувенир из наших мест, бодро зашагал к своей судьбе и микрофону.

- Дорогой Сер… гм… батюшка!

Аплодисменты. Прости мя, Господи.

- Я безмерно рад, что мне выпала честь быть здесь представленным… самым наисвежайшим образом.

Смех. Батюшка добродушно глядел на меня, поглаживая фальшивую бородёнку.

- Но ещё большая честь – быть в рядах вашей команды лидеров и победителей. Вместе мы – сила, профессионалы с большой буквы, и вам, отцу и основателю, наши поздравления и глубочайшее уважение! За вас!

Я приветственно поднял бокал с шампанским, передал через стол сувенир из малахита, вокруг послышалось «ура» моему лаконизму, но царь Сергий укоризненно покачал головой и протянул мне бокал с минералкой, все двести грамм без пузырьков. Я с благодарностью принял, залихватски его опрокинул и моментально понял, что погорячился с минералкой: пока пил, не чувствовал, а как поставил – чуть не поперхнулся; внутри обожгло, к горлу подкатил комок, на глазах выступили слёзы, а рот раздвинулся в гримасе отвращения.

- Он ещё и ржёт! – благодушно взревел Сергей Сергеевич. – Молодец, Афеноген, с крещением! Спасибо, кстати, за пезделушку.

Я быстро прошлёпал к своему месту под одобрительный гул карнавала. В желудке, на босу коровью ногу, плескались двести грамм чистейшего питьевого спирта. Как присел, Манька показалась не такой уж и облигацией, ей-Богу, а телятина приобрела ценность черной икры.

Валентин тем временем грузил своего соседа из Сибири:

- … Какая динамика, о чем ты говоришь? Всё иллюзия! Что Москва, что Владивосток – городская инфраструктура просто не вытягивает: треть трудоспособного населения стоит половину рабочего времени в пробках, вторая треть к этим пробкам приближается на смену, а третья, высвободившись из них, с выпученными глазами стремится нагнать всё упущенное за первую половину рабочего дня! Элементарный круговорот, и возникает иллюзия динамичности процесса.

- В Иркутске узкие улицы… - вставил, было, сибиряк, но Валентин имел своё мнение:

- Я тебя умоляю, Славик! Во Владивостоке их вообще нет, поверь – только загогулины вокруг бухт и пяти отвесных холмов… Да, теперь и мост на необитаемый остров за сотню миллиардов есть, и никто не поинтересовался, на кой хрен он им именно сейчас понадобился – им бы, может, прямое сообщение от «Зелёнки» до трассы на Хабаровск было экономически целесообразнее!

- «Зелёнка» – это откуда все праворульки на Русь стартуют, - решил я хвастануть своими познаниями.

- Правильно, Афеноген, трезво мыслишь, - одобрил Ватсон.

Но в этом он, должен признать, уже заблуждался.

Постепенно ораторы слились в один торжествующий тост, завертелись конкурсы на командообразование – кто дальше, кто ближе, у кого длиннее – в которых участвовали, в основном, бойкие аппаратчицы и иже с ними, и я уже начинал тоскливо вздыхать, не смея подняться на ноги, когда на сцене появился ОН, а все двинулись в круг танцевать. Я с восторгом потянул Маню за рукав:

- Это… действительно… ОН?

Немного постаревший, обрюзгший, но это был реально ОН – правда, я никак не мог вспомнить ни его имя, ни фамилию.

- Ну да, он теперь по корпоративам больше, - с готовностью пояснила соседка. – Должна была приехать ОНА, - Маня подняла глаза кверху, и я вслед за ней по инерции тоже, но ЕЁ там не увидел, - но в последний момент не договорились о сумме гонорара.

Я опустил глаза и подпёр ухо ладонью, мечтательно прошептав:

- Ну надо же, даже ОНА..!

Меня вывел из благоговейного оцепенения бодрый голос Валентина Ватсона:

- Ну что, весёлый эльф, по маленькой да за дело? Ты давай не тушуйся – здесь кто тебя танцует, тот потом и взаимодействует. Налаживай связи, лоббируй регион! Или бобылём в номере храпеть будешь?

По правде сказать, я уже готов был и бобылём в номер – ЕГО увидел, чего ещё надо? – жизнь состоялась, но Ватсон упрямо влил в меня остатки шампанского (за маму, а как же?) и потащил в колыхающуюся массу из смеси духов, пота, алкогольного выхлопа и кое-где пыхающих папирос. Я ещё подумал: «Мода на папиросы опять, что ли?», а одна из Летучих Мышей, что стаями порхали в округе, попробовала сунуть мне её прямо в бороду – хорошо, хоть гильзой, а не огоньком.

- «Герцеговина Флор»? – поинтересовался я: ну, не мог же это быть «Беломор».

- Оффенбах, твою мать! – и она, пожав плечами, прошелестела дальше.

Тут, в гуще событий, командообразование действительно складывалось полным ходом: не нужно было даже напрягаться – меня подпёрли с трёх сторон и начали двигать в такт неувядающим хитам, мне нужно было лишь упираться в свободную сторону, чтобы не вылететь из ритма. Напротив высокий Ватсон, пристроившись сзади, лоббировал свой регион с худенькой Анной Австрийской (судя по подвескам из макарон, это была именно она), а рядом Фредди Крюгер уже начинал вполне серьёзно взаимодействовать с Мальвиной, сбросив на пол неудобную в сложившейся ситуации перчатку с пластиковыми ножичками. Мне же, после своего тоста и телятины с шампанским, приспичило до подушки.

Но праздник только, оказывается, начинался. Лишь я из него как-то незаметно для себя выпал.

- Афеноген, ты живой? – донёсся до меня приглушенный голос.

Я открыл глаза и увидел перед собой снова то же пальто. На этот раз на нём не хватало ещё одной пуговицы.

- Ты уже третьего адвоката посетил, что ли? – спросил я. В голове немного прояснилось со времени последнего своего пришествия. Присмотревшись, я обнаружил на лице Ватсона свежий фингал – он был всё ещё красным, и очертания глаза просматривались, но, подумалось, это ненадолго.

- Надо выбираться отсюда, - ответил Валентин, присаживаясь на край моей кровати. Общение с защитником вроде просветлило ему голову.

- Начнём с того, где мы вообще?

- Ты не помнишь ничего, что ли? А, у тебя ж крещение было! То-то я думаю, с чего ты так разошёлся.

Я поёжился.

- Как так – «разошёлся»?

- Ты был признан «Мачо года» - не помнишь?

- Не помню, - я был искренне заинтригован.

- Конкурс был – кто больше всех соберёт поцелуев. Вот ты и отличился: живого места на тебе не было… Ну, в смысле, весь в помаде. Как посчитали – ахнули. На десяток переплюнул «безопасника», а его уже, говорят, лет пять никто не может обойти.

- А, ну вот и навёл контакты в центральном офисе.

Для самоуспокоения я оттянул резинку на своих шортах и заглянул внутрь – всё было на месте и в самом благопристойном виде.

- Но на кой тебя потянуло за «Отаром», понять не могу.

- А кто это?

- Любимый коньяк босса! По-твоему, с чего мы тут?

- Где?

- В «мочалке»! Тебе приспичило налить Сергеичу полный фужер «Отара» и заставить выпить до дна за здоровье чьей-то матери. Не мог водки ему налить, что ли? Тоже мне, гордыня…

- И что..?

- И то - попёрся искать «Отар» посреди ночи. Я за тобой.

- С шампанским?

- Ну, прихватил по ходу… Сам толком не помню, как мы за ограду выползли, но там, видать, ребята уже дежурили – местные, знают уже, кто да в какое время.

- С кабриолетом?

- А то! В общем, я провёл тут уже предварительно переговоры, - он бессознательно коснулся правого глаза и поморщился, - с нас по «штуке», и всё забыто – доставят обратно в самом лучше виде, без «мигалки». На BMW. Без протокола.

- Рублей?- с надеждой спросил я.

- Ну ты, брат, совсем… Это ж Европа!

- А «Отар»… в цену не входит?

- Ага, входит – поди вон постучи и попроси себе коньячку через адвоката: сразу пробьют по кассе и оформят копию чека.

Я вздохнул:

- У меня нет с собой столько денег.

Он тоже вздохнул:

- У меня тоже. Но всё предусмотрено: у них тут рядом банкомат. Карточка-то у тебя с собой? Они говорят, за последние три года, по статистике, на сотню их клиентов, которые оттуда, только у двоих не оказывается с собой карточки.

- Да-а, против статистики не попрёшь. А если откажемся?

- Да ерунда, - пожал он плечами, – способ доставки только изменится: вместо BMW – «бобик» с мигалкой, и прямиком к парадному входу, на глаза всей честной компании и главного массовика-затейника, типа «средь шумного бала, случайно…» Такси тут дорогое у них, сам понимаешь.

- По закону о защите прав потребителей это можно квалифицировать как навязанная услуга.

- Точно. Только нам от этого она дешевле не обойдётся. Да и прейскурант у них отсутствует.

- Ну, а что, ты представь, Валентин: народ там вовсю взаимодействует, а тут мы, на «бобике» с мигалками влетаем – оппа! – Ватсон под руку с Эльфом, командообразование с местным гестапо, и всё такое… Да кому там до нас дело будет? Повеселимся!

Он печально посмотрел на меня и сказал:

- Ты действительно веришь, что здесь это прокатывает? Ну, ты весёлый, гном… Это ж двадцать первый век, теперь всё по закону: применительно к нам – нарушение общественного порядка. Вон в соседних апартаментах двое понятых колбасят свой срок, дежурные.

Я попробовал и так, и эдак провернуть в голове ситуацию, но натруженный за последние часы мозг ничего путного не выдавал. Наконец, я сдался:

- Ладно, зови адвоката.

- Нет, теперь твоя очередь.

- Валентин, ты уже знаком с ними, а мне… к чему? – я снял очки и потёр уставшие глаза.

Он нехотя поднялся, подошёл к заветной двери и легонько постучал в неё. Она, на удивление, тут же отворилась, и Валентин, о чём-то переговорив с мутной тенью снаружи, махнул мне рукой, приглашая на выход. Взаимопонимание было достигнуто моментально – не в этом ли смысл вечной гармонии?

Я встал с койки, аккуратно сложил тоненькое одеяльце вчетверо, почувствовав ностальгию по своему пионерскому детству. Окинув взглядом интерьер, я заметил смятый комочек светлой пряди на тонкой резинке у изголовья и, нагнувшись, поднял реквизит и водрузил его на свой подбородок. Поплёлся на выход – труба зовёт.

Время снимать карнавальные маски ещё не пришло.